Так бы решила ты, Рыбка, если бы в постели задыхался твой друг? Что? Мы из разного теста? Нет, глупая моя, мы – точно из одного. И я еще докажу тебе это.
Но бывают расклады, когда доказывать нечего и некому.
Нужна ли твоя верность тому, кто уже не скажет спасибо? Нужны ли твои крупицы отваги тем, кому уже ничего не нужно? Думаю, ответ ты и сама знаешь.
... Я стоял у кровати умирающего Эрни и держал его за руку...
Так было бы определенно поэтичнее. Но мы с тобой всякого видали, да рыбка? Мы плевали на поэзию.
Так было бы определенно поэтичнее. Но мы с тобой всякого видали, да рыбка? Мы плевали на поэзию.
Я не стоял у кровати Эрни. Я укутывался в его грязный плащ в какой-то подворотне. Чудом унеся ноги от головорезов Краба, чудом сохранив остатки сил и несколько заветных бутыльков. Да. Хотя бы один из нас должен выжить. И пусть мои потроха и собакам на корм не сгодятся, это буду я!
Все, что нужно сделать – продержаться пару дней, не сдохнуть с голоду, найти новый притон, чтобы сбыть то немногое, что смог утащить с собой. И найти что-то, на что можно будет начать по новой.
Меня воротило - то ли пустой желудок не давал продохнуть, то ли Эрни, что каждую минуту вставал перед глазами, пытался придушить меня своими мертвыми руками… Вновь и вновь. Я никогда не баловался всякой дрянью, которой не брезговал промышлять чуть-по-чуть, но, знала бы ты, Рыбка, как порой хочется забыться раз и навсегда...
Нет, в твоих книжках точно таком не пишут!
Мне снилось, что я танцую на собственных костях,
бегу вперед по позвоночнику, забираюсь на ребра,
качаюсь взад -вперед…
Летишь вверх...
...и хочешь проснуться, сделать глубокий вдох и поползти куда-то, где тепло и безопасно… Ты конченый трус, но пока еще живой, а значит, не конченый.
...Летишь вниз...
...и хочется раствориться в этом больном полете, сказать: "прости", махнуть пару бутыльков и не мерзнуть больше, потому что ты трус и не смотря на то, что жив - уже кончен.
Ты открываешь глаза, не представляя где ты и что с тобой происходит - а бессмысленные качели продолжаются. Вверх вниз - шаг за шагом.
Все, что нужно сделать – продержаться пару дней, не сдохнуть с голоду, найти новый притон, чтобы сбыть то немногое, что смог утащить с собой. И найти что-то, на что можно будет начать по новой.
Меня воротило - то ли пустой желудок не давал продохнуть, то ли Эрни, что каждую минуту вставал перед глазами, пытался придушить меня своими мертвыми руками… Вновь и вновь. Я никогда не баловался всякой дрянью, которой не брезговал промышлять чуть-по-чуть, но, знала бы ты, Рыбка, как порой хочется забыться раз и навсегда...
Нет, в твоих книжках точно таком не пишут!
Мне снилось, что я танцую на собственных костях,
бегу вперед по позвоночнику, забираюсь на ребра,
качаюсь взад -вперед…
Летишь вверх...
...и хочешь проснуться, сделать глубокий вдох и поползти куда-то, где тепло и безопасно… Ты конченый трус, но пока еще живой, а значит, не конченый.
...Летишь вниз...
...и хочется раствориться в этом больном полете, сказать: "прости", махнуть пару бутыльков и не мерзнуть больше, потому что ты трус и не смотря на то, что жив - уже кончен.
Ты открываешь глаза, не представляя где ты и что с тобой происходит - а бессмысленные качели продолжаются. Вверх вниз - шаг за шагом.
Так я скажу тебе, Рыбка. Стыд, совесть - удел живых.
Но не всяких. Иногда ты делаешь тот самый шаг - вверх или вниз. Шаг, после которого в другую сторону ступить уже не получится. Иногда одним шагом ты предопределяешь все дальнейшие шаги. Тебе такое знакомо, Чарли? Думаю, да…
Как бы там ни было… что-то происходило в момент, пока я загибался, шатаясь от точки да точки, пытаясь сбыть то, что покупать никто не хотел – черт, всем было известно, что я стащил дрянь из запасов Краба. Все боялись за свои головы!.. Порой мне казалось, что проще загнать дырявое пальто Эрни, чем найти того, кто избавит меня от пары бутыльков.
Всем было плевать и это было честно.
Как бы там ни было… что-то происходило в момент, пока я загибался, шатаясь от точки да точки, пытаясь сбыть то, что покупать никто не хотел – черт, всем было известно, что я стащил дрянь из запасов Краба. Все боялись за свои головы!.. Порой мне казалось, что проще загнать дырявое пальто Эрни, чем найти того, кто избавит меня от пары бутыльков.
Всем было плевать и это было честно.
Но что-то действительно происходило. Настало время чудес! Истинных чудес, Рыбка!
Эти двое караулили меня уже несколько часов, и я понимал, что ничем хорошим это не кончится. Они явно знали, что у меня за пазухой кое-чего есть - может, слышали что, а может, видели мои попытки завязать беседу с крысой из местной забегаловки. Одним словом, Рыбка, меня и избивать не нужно было – хватило одного увесистого удара в челюсть, чтобы я навсегда пошел ко дну.
Так чем я плету? Что за чудеса? О! Настоящие - такие как бывают в жизни -
жестокие и правдивые.
Так чем я плету? Что за чудеса? О! Настоящие - такие как бывают в жизни -
жестокие и правдивые.
Меня не убили. Я не сразу понял, с чего мне так свезло. Но я все еще был жив.
На мне оставалось все то же никому не нужное пальто – видать, спасибо ему - я не замерз от холода. Уже потом я узнал, что доходяги, что охотились за моими бутыльками спасли мне жизнь, - ребята Туби очень быстро наказали тех, кто пытался продать Липсу - одному из проверенных парней Краба его же гликогероин... Несчастные жадные идиоты...
На мне оставалось все то же никому не нужное пальто – видать, спасибо ему - я не замерз от холода. Уже потом я узнал, что доходяги, что охотились за моими бутыльками спасли мне жизнь, - ребята Туби очень быстро наказали тех, кто пытался продать Липсу - одному из проверенных парней Краба его же гликогероин... Несчастные жадные идиоты...
Но и не это было главным чудом.
Меня сбросили в каком-то темном переулке на груду тряпья и мусора. Уже потом я узнал, что это тряпье могло стать мои ключиком к новой жизни. Все по плану.
Я очнулся мгновенно. Так я тебе скажу, Рыбка, порой мысль озаряет тебя настолько быстро и настолько целиком, что ты во мгновение ока понимаешь все на много шагов вперед. Тех самых, которые были уже предрешены, но пока тебе неизвестны. А теперь - вот они – прямо перед тобой.
Смотрят на тебя в упор и так и просятся к ногам твоим.
Что ты чувствовала в первый раз, когда увидала ЕГО, а, Рыбка?
Я помню, как он, продрогший до костей, пытался заснуть, прижавшись прямо к сырой стене. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять.
Это не куча тряпья. Это не человек. Это моя возможность!
Я чувствовал, как в голову возвращаются привычные истории:
Я очнулся мгновенно. Так я тебе скажу, Рыбка, порой мысль озаряет тебя настолько быстро и настолько целиком, что ты во мгновение ока понимаешь все на много шагов вперед. Тех самых, которые были уже предрешены, но пока тебе неизвестны. А теперь - вот они – прямо перед тобой.
Смотрят на тебя в упор и так и просятся к ногам твоим.
Что ты чувствовала в первый раз, когда увидала ЕГО, а, Рыбка?
Я помню, как он, продрогший до костей, пытался заснуть, прижавшись прямо к сырой стене. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять.
Это не куча тряпья. Это не человек. Это моя возможность!
Я чувствовал, как в голову возвращаются привычные истории:
«Где?», «Где подороже?», «Кому?», «Кто даст больше?»
Нет, Рыбка. Поступи я неверно, оставив Эрни в пустой каморке - так бы мне не свезло. Так что хватит тут валяться, Спикиззи! Ты не мертвячина, ты – делец!
Вот, что мне говорил мой бог! Все мы живы- пока живы.
Он был прекрасен! Он был моим спасителем! Он накормит и согреет меня! Пусть сам об этом и не подозревает!
Было ли это чувство единственным, четким и чистым? Мне хочется верить, что да. Испытывал ли я сострадание или что-то в этом дурацком духе? Чего греха таить, было, наверняка, и оно…
Он не понимал, почему так пронзительно, так радостно и одновременно хищно я изучаю его странное, не похожее ни на что лицо.
Он НЕ ПОНИМАЛ.
Да, наверное, это скользкое, гадкое, как змея, чувство душило меня, давая понять, что у всего есть границы.
Вот, что мне говорил мой бог! Все мы живы- пока живы.
Он был прекрасен! Он был моим спасителем! Он накормит и согреет меня! Пусть сам об этом и не подозревает!
Было ли это чувство единственным, четким и чистым? Мне хочется верить, что да. Испытывал ли я сострадание или что-то в этом дурацком духе? Чего греха таить, было, наверняка, и оно…
Он не понимал, почему так пронзительно, так радостно и одновременно хищно я изучаю его странное, не похожее ни на что лицо.
Он НЕ ПОНИМАЛ.
Да, наверное, это скользкое, гадкое, как змея, чувство душило меня, давая понять, что у всего есть границы.
Но есть ли границы для того, кто уже закрыл за собой дверь?
Я понимал, что чем дольше я буду уступать этой наивной слабости - быть хорошим – тем меньше шансов оставлю своему здравомыслию.
Хорошим, рыбка, может быть каждый. Живым – нет. А уж поэтому сначала будь живым, а потом и хорошим успеешь.
Стоило протянуть руку - и вот он шанс – грязный, гадкий, но мой, тот, который я заслужил. Отмыться я всегда успею.
Стоило развернуться - и ползти как можно дальше от самого желания выжить любой ценой. Но куда? К чистой совести? на коленках да по хлюпающей подворотне?..
Хорошим, рыбка, может быть каждый. Живым – нет. А уж поэтому сначала будь живым, а потом и хорошим успеешь.
Стоило протянуть руку - и вот он шанс – грязный, гадкий, но мой, тот, который я заслужил. Отмыться я всегда успею.
Стоило развернуться - и ползти как можно дальше от самого желания выжить любой ценой. Но куда? К чистой совести? на коленках да по хлюпающей подворотне?..
Спикиззи решился на грязное дело.
Спикиззи не смог переступить через себя.
