Милая моя Рыбка, ты решила, будто мы тут в игры играем?
Ты решила, что перед тобой безголовый мальчишка, который разве что и умеет - форель горожанам втюхивать?
Может ты и надеялась пристроиться тут к кому-то, от кого стоит ждать перины с теплым молоком, но не в то место ты попала.
Так я тебе скажу, не все всегда происходит так, как тебе, рыбка моя, того хочется.
Может ты и надеялась пристроиться тут к кому-то, от кого стоит ждать перины с теплым молоком, но не в то место ты попала.
Так я тебе скажу, не все всегда происходит так, как тебе, рыбка моя, того хочется.
Ты проделала путь со мной - дважды негодяем. Вместе со мной ты предавала, воровала и выживала, как могла. Тот, кто предал дважды, рыбка, всяко предаст в третий раз.
Я все заливал ему про отличную жизнь, работу и место, где его таланты оценят по достоинству. А он молчал. Я вел его изможденное тело по улицам, вымерзающим от ледяного ветра, а он неспеша шел за мной, слушая каждое мое слово. Кто знает, может потому, что это были первые слова, сказанные ему человеком за долгое время.
Его нелепо огромная голова казалась чем-то диким, противоестественным, но не здесь, на на задворках прогнивших улиц. Чужими, странными казались его глаза - светлые и добрые. Он сиял на меня своим удивительным взглядом… и казалось, не понимал ни слова. Или, что хуже, все понимал, но верил.
Его нелепо огромная голова казалась чем-то диким, противоестественным, но не здесь, на на задворках прогнивших улиц. Чужими, странными казались его глаза - светлые и добрые. Он сиял на меня своим удивительным взглядом… и казалось, не понимал ни слова. Или, что хуже, все понимал, но верил.
Спроси меня, раскаиваюсь ли в том,что сделал? Я отвечу - нет.
Мы росли в слишком разных болотах, Рыбка. Такие как ты, платят бешеные деньги таким как, я, чтобы посмотреть на таких, как он.
Так это работает рыбка, а раз уж пришлось тебе в этом мире родиться,
так нече и морду воротить.
Я вот не воротил.
Я знал, кому и как загнать своего нового «друга». Можно было покумекать с парой знакомых, но с полной уверенностью я мог сказать, что это сокровище должно принадлежать только мне одному!
Так что путь мой был вполне прост - дотянуть с громилой до появления в городе первого переездного цирка - уж там точно знают, сколько стоит такая красота.
Да и тут время чудес подмигнуло мне – не прошло и пары дней, как я увидел афиши – пестрые и богатые - то, что нужно.
Все, что мне оставалось делать - доливать несусветную чушь в наивные замерзшие уши, раздобыть пару билетов, дотащить скромнягу до шатра и дождаться окончания шоу.
Так я скажу тебе, рыбка, - раз плюнуть.
Так это работает рыбка, а раз уж пришлось тебе в этом мире родиться,
так нече и морду воротить.
Я вот не воротил.
Я знал, кому и как загнать своего нового «друга». Можно было покумекать с парой знакомых, но с полной уверенностью я мог сказать, что это сокровище должно принадлежать только мне одному!
Так что путь мой был вполне прост - дотянуть с громилой до появления в городе первого переездного цирка - уж там точно знают, сколько стоит такая красота.
Да и тут время чудес подмигнуло мне – не прошло и пары дней, как я увидел афиши – пестрые и богатые - то, что нужно.
Все, что мне оставалось делать - доливать несусветную чушь в наивные замерзшие уши, раздобыть пару билетов, дотащить скромнягу до шатра и дождаться окончания шоу.
Так я скажу тебе, рыбка, - раз плюнуть.
Да, Рыбка, это самый конец моей истории.
Я хорошо запомнил этот момент.
Это был тот самый миг, когда я ощутил свою силу.
Утро должно было начаться невероятным приключением, на месте нас уже ждали. Цирк, настоящая магия! Мы уплетали какие-то крохи, добытые мной, собираясь засыпать прямо здесь, в нашей подворотне.
Да, пока мне приходилось ночевать среди хлама и мусора, но это пока.
Вряд ли что-то заставило бы меня вернуться в каморку, где я простился с Эрни. Вряд ли что-то могло заставить меня хоть на секунду оставить моего подопечного. Не сейчас. Мы ели молча. Точнее, ты-то знаешь, он был не слишком разговорчив. А я молчал. В моем потрепанном пальто лежали два входных билета на шоу, а в желудке скулило ожидание того, как завтра он наполнится до отвала.
Мне не нужно было говорить, изворачиваться и врать. Вот она - сила.
Мне не нужно делать что-то. Все просчитано, все принято, все взвешено. Не нужно сомневаться, или стыдиться. В этом она и есть: в честности признать себя таким, какой ты на амом деле.
Стыдиться было поздно - я уже все сделал.
И это чувство было прекрасным.
В одном кармане - билеты в цирк - во втором - билет в новую жизнь.
Этот несуразный, словно созданный из нескольких людей сразу «билет» неожиданно перестал жевать. Он уставился на меня своим привычным пытливым взглядом. Понимал ли он, что за ценность представляет для меня? Знали ли он, что с лихвой покроет каждую крошку, которой я выхаживал его все эти дни?
Мне не было до этого дела.
Помнишь, Рыбка? Свой нос совать можно только в свои дела.
Он застыл еще на миг, не сводя с меня глаз. Затем улыбнулся. Своей страшной, кривой улыбкой. Я улыбнулся в ответ.
Мы отвернулись - каждый к своей стене.
Это был тот самый миг, когда я ощутил свою силу.
Утро должно было начаться невероятным приключением, на месте нас уже ждали. Цирк, настоящая магия! Мы уплетали какие-то крохи, добытые мной, собираясь засыпать прямо здесь, в нашей подворотне.
Да, пока мне приходилось ночевать среди хлама и мусора, но это пока.
Вряд ли что-то заставило бы меня вернуться в каморку, где я простился с Эрни. Вряд ли что-то могло заставить меня хоть на секунду оставить моего подопечного. Не сейчас. Мы ели молча. Точнее, ты-то знаешь, он был не слишком разговорчив. А я молчал. В моем потрепанном пальто лежали два входных билета на шоу, а в желудке скулило ожидание того, как завтра он наполнится до отвала.
Мне не нужно было говорить, изворачиваться и врать. Вот она - сила.
Мне не нужно делать что-то. Все просчитано, все принято, все взвешено. Не нужно сомневаться, или стыдиться. В этом она и есть: в честности признать себя таким, какой ты на амом деле.
Стыдиться было поздно - я уже все сделал.
И это чувство было прекрасным.
В одном кармане - билеты в цирк - во втором - билет в новую жизнь.
Этот несуразный, словно созданный из нескольких людей сразу «билет» неожиданно перестал жевать. Он уставился на меня своим привычным пытливым взглядом. Понимал ли он, что за ценность представляет для меня? Знали ли он, что с лихвой покроет каждую крошку, которой я выхаживал его все эти дни?
Мне не было до этого дела.
Помнишь, Рыбка? Свой нос совать можно только в свои дела.
Он застыл еще на миг, не сводя с меня глаз. Затем улыбнулся. Своей страшной, кривой улыбкой. Я улыбнулся в ответ.
Мы отвернулись - каждый к своей стене.
В эту ночь я засыпал с улыбкой.
Вернуться в
начало истории.
начало истории.
Отправиться
в проекцию.
в проекцию.
